Космос, которого нет: футуристическая архитектура позднего СССР (18 фото)

23 мая 2019

Забыть или переосмыслить — Bird In Flight рассматривает фотокнигу Фредерика Шобэна со снимками футуристических зданий позднего СССР.

Свой проект, состоящий из снимков 90 футуристических зданий в 13 бывших советских республиках, французский фотограф Фредерик Шобэн назвал «СССР», придав привычной аббревиатуре новое значение — Cosmic Communist Consructions Photographed.

Санаторий «Дружба» в Ялте, Украина, 2006 год

В предисловии к книге Шобэн отмечает, что хотел показать неожиданный всплеск воображения и фантазии в советской архитектуре 1970—1990-х годов. В отличие от 20-х и 50-х в этом периоде нельзя выделить единую школу или основной подход. По мнению Шобэна, эти здания отображают хаотичный импульс, вызванный распадом системы. Их разнообразие ознаменовало конец Советского Союза (ДОБАВЛЮ ОТ СЕБЯ - Я КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ ПОДДЕРЖИВАЮ МНЕНИЕ ШОБЭНА. СЧИТАЮ, ЧТО ЭТОТ ИМПУЛЬС В АРХИТЕКТУРЕ И ЕСТЬ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ РАЗВИТОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СТРОЯ, КОТОРЫЙ, К СОЖАЛЕНИЮ, ПОХЕРИЛ ГОРБАЧЕВ. НО СТАТЬЮ ПРАВИТЬ НЕ БУДУ, ПОЭТОМУ ПОДАЮ, КАК ОНА БЫЛА НАПИСАНА).

В «СССР» попали и смелые проекты конструктивистов (санаторий «Дружба» в Ялте), и экспрессионизм (Дворец бракосочетания в Тбилиси). Архитектуру последних лет СССР Шобэн называет «говорящей»: крематорий, объятый бетонным пламенем (Киев); Институт информации с летающей тарелкой на крыше (Киев); Дом Советов, который надзирает за тобой, как Большой Брат (Калининград). Такая неоднородность проектов говорит о разнообразии ценностей того периода — от одержимости космосом до возрождения национальной идентичности.

Отель в Домбае на Кавказе, 2009 год

«Этот проект стал возможен благодаря случаю, — рассказывает Шобэн в статье на The Architectural Review. — Он начался с книги, купленной на блошином рынке в Тбилиси в 2003 году. Под запыленной безликой обложкой я нашел 200 страниц текста кириллицей, описывающих 70 лет советской архитектуры в Грузии. Среди приведенных зданий были два, на которые я обратил внимание. Я понял, что они в Тбилиси, и сфотографировал их. Эти снимки стали началом новой книги.

Я хотел запечатлеть мощный эффект присутствия этих зданий. Это был шанс переосмыслить клише современной фотографии — „постсоветский мир в упадке“.

Дача Андропова в Пярну, Эстония, 2015 год

Уже под конец работы над книгой я обнаружил архивы — в частности авторитетное советское издание „Архитектура СССР“, которое позволило мне быть более последовательным в поисках. Я обнаружил здания, о которых мне говорили, что они уже уничтожены. Я фотографировал здания, которые потом были разрушены. Иногда я добирался слишком поздно. Но где бы я ни оказывался, мой интерес везде воспринимали как нечто странное — у людей, живших рядом с этими домами, еще было сильное похмелье от советского периода.

Ответом на распад СССР стала амнезия — отсюда странное состояние чистилища, в котором оказались эти дома: они были вне времени. Эта пустота дала мне понять, что история сама себя не пишет. Мы должны ее придумать.

Сегодня все же есть признаки реабилитации. В Эстонии и Литве, например, новое поколение призывает включить эти здания в список памятников архитектуры. (НУ ДА, СУДЯ ПО ДАЧЕ АНДРОПОВА - ОЧЕНЬ ХОТЯТ ВКЛЮЧИТЬ В СПИСОК ПАМЯТНИКОВ) Отвергая идеологические предпосылки, оно понимает, что лучше сохранить неоднозначное наследие, чем оказаться перед исторической пустотой. Медленно и постепенно люди обращают свой взгляд к этим странным созданиям».

Дача Президиума Верховного Совета СССР на озере Севан, Армения, 2007 год

Академия наук в Москве, 2009 год

Слева направо: крематорий и Парк памяти в Киеве, 2004 год; Институт робототехники и технической кибернетики в Санкт-Петербурге, 2010 год; Арка дружбы народов в Киеве, 2010 год

Отвергая идеологические предпосылки, молодое поколение понимает, что лучше сохранить неоднозначное наследие, чем оказаться перед исторической пустотой (НУ ДА, ОСОБЕННО В КИЕВЕ И ПРИБАЛТИКЕ!).

Дворец бракосочетания в Вильнюсе, Литва, 2010 год